По следам недавно проведенного занятия «Новая модель личной эффективности» в Ассоциации директоров по развитию разразились дебаты. Алёна Говядик привнесла в дискуссию понятие об эмоциональном интеллекте — каковой суть «способность определять свою эмоцию и принимать ответственность за ту эмоцию, которую я испытываю, а не валить вину на всех окружающих».

Эмоциональным интеллектом лучше сильно не увлекаться, возразил Евгений Селезнев, ведь он суть «маркетинговая фишка» — преисполненная субъективности и предназначенная для популяризации проблематики — а не строгое научное понятие. Более того, увлечение эмоциональным интеллектом чревато регрессом собственно интеллекта, когда понятийное мышление заменяется наглядно-образным, и культурный индивид снисходит до природного. Есть нестыковки в концепции эмоционального интеллекта и, чтобы разобраться, нужно начинать с определений «эмоции», «интеллекта» и «управления», резюмировал коллега.

Пытался читать Гоулмана (автора «Эмоционального интеллекта») в свое время, но, честно скажу, практически ничего не понял. Да и в целом не люблю психологию как таковую. Психология есть попытка обнаружить и зафиксировать закономерность в человеке — в то время как сущность человека состоит именно в отсутствии закономерности, в свободе воли.

Вместе с тем, категорически разделяю идею верховенства разума над эмоциями. Когда-то был поражен противопоставлением двух взглядов на природу человеческой души: представлению о человеке как о бурлящей клоаке бессознательного, на которую символически накинута пленка сознания (Фрейд), противостоит идея полного отсутствия бессознательного в человеке, идея о том, что все в человеке до самого последнего остатка и, в частности, эмоции — есть дело рук разума, дело рук сознательного принятия решений (Сартр).

Не уверен, что мы управляем своими эмоциями до конца, но уверен, что управляем. В частности, во время разговора я приводил пример из стоиков (по-моему, из Марка Аврелия) о том, как разум руководит эмоциями. Можно оценить ситуацию как «Этот человек подло со мной поступил» — а можно как «Поступок этого человека закономерно объясняется такими-то причинами, таким-то ранее им полученным опытом». Данные суждения нашего разума рождают в нас совершенно различные эмоции.

Пытаться начать с определений — «эмоции», «интеллекта» и т. п. — конечно же надо. Вместе с тем, кажется, что поиск определений не такое уж плодотворное занятие. Берешь словарь в надежде узнать из него, например, что такое А. Находишь соответствующую статью, и там сказано: см. Б. Хорошо. Находишь статью про Б, и там сказано: см. А. Вот так функционирует человеческий язык. Определения не помогают, ибо затем нужны еще и определения тех терминов, в которых даны определения, и т. д. по кругу.